<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
ЕГО ЖЕ
о молитве и чистоте сердца, три главы
- Поелику Бог есть сама благость, само милосердие и
бездна благоволения, то кто вступит в единение с Ним, всяко
сподобляется милосердия Его. Соединяются же с Ним стяжанием
богоподобных добродетелей, сколь сие возможно, и
богообщительной молитвою и молением. Но общение чрез
добродетели богоподобные делает тщаливого о сем ревнителя
способным к приятью божественного единения, однако ж не
производит его; молитва же сильная священнодействуя
совершает простертие человека к Богу и соединение с Ним, по
существу своему будучи союзом разумных тварей с Создателем
их, когда действо молитвы чрез теплое умиление и сокрушение
превзыдет страсти и страстные помыслы. Ибо уму, пока он
страстен, невозможно соединиться с Богом. Почему, пока он
таков бывает, молясь, не улучает он милости Божией. Но
поскольку отревает он страстные помыслы, постольку бывает,
причастен плача и сокрушения. Соответственно же сокрушению
и умилению сподобляется он и милостивого утешения, и долгое
пребывая время в сих чувствах со смирением, переустраивает
наконец вожделетельную силу души.
- Когда единичный ум бывает тройственным, пребывая
единичным, тогда он соединяется с Богоначальной Тройческой
единицей, затворяет всякий вход прелести, погрешению и
заблуждению, и становится выше плоти, мiра и мiродержителя.
Избегши таким образом сетей их, всецело пребывает он в себе
и в Боге, вкушая источающееся изнутри духовное радование.
Бывает же единичный ум тройственным, пребывая единым в
возвращении к себе самому и в восхождении чрез себя к Богу.
Возвращение ума к себе есть хранение себя, а восхождение
его к Богу производится молитвою. Когда кто пребудет в сей
собранности ума и в таком его простертии к Богу, тогда,
сильным самопринуждением утесняя быстротечность своих
мыслей, мысленно приближается он к Богу, встречает
неизреченное, вкушает будущего века, и духовным чувством
познает, сколь благ Господь, как и Псалмопевец говорит:
вкусите и видите, яко благ Господь (Пс. 33, 9).
Поставим ум в состояние тройственности, чтоб он, один и тот
же сущи, и хранил, и храним был, и молитву деял, может
быть, не очень трудно, но долгое время пребывать в сем
состоянии, порождающем неизреченное нечто, крайне трудно.
Труд над всякой другой добродетелью мал и очень сносен
сравнительно с этим. Почему многие, отказываясь от тесноты
молитвенной добродетели, не улучают просторности дарований;
а претерпевающие это сподобляются величайших божественных
заступлений, которые дают им силу удобно все поднимать и
переносить, и с удовольствием простираться в предняя, делая
для них трудное легким, и Ангельскую, так сказать, естеству
нашему сообщая силу совершать, что выше естества, по слову
Пророка: терпящии Господа изменять крепость, окрылатеют,
яко орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут
(Ис. 40, 31).
- Умом называется и деятельность ума, состоящая в
мыслях и разумениях; ум есть и производящая сие сила,
называемая в Писании еще и сердцем. По сей силе ума,
главнейшей между нашими силами, сущая в нас душа есть
мысляща. В упражняющихся в молитве действо ума состоит в
помышлениях (в богомыслии), и очищается удобно; порождающая
то душа не очистится, если вместе не очищаются и все другие
силы ее. Ибо душа есть нечто единое, имеющее много сил,
почему она вся оскверняется, в какую бы из сущих в ней сил
не вкралось зло, потому что они все состоят в общении с сею
единой, по единству души. Поелику каждая из сил разные
проявляет действия, то возможно, что, по особенному
вниманию и тщанию, какое-либо из сих действий временно
окажется чистым, но из сего нельзя заключить, чтоб и вся
сила была чиста, потому что, состоя в общении с другими,
она, может быть, более нечиста, чем чиста. Таким образом,
по особенному вниманию и тщанию во время молитвы, чистым
явивши действие ума и просветившийся мерно или светом
разумения, или умным озарением (созерцанием), если посему
почтет себя очистившимся, прельщает себя, впадши в ложь, и
самомнением широко растворяет в себе дверь тому, кто всегда
покушается прельщать нас. Если же он, зная нечистоту своего
сердца, не вознесется мерной и как бы случайной, оной
чистотою, то, при помощи ее, яснейше узревает и других сил
душевных нечистоту, преуспевает в смирении, прибавляет
плача и сокрушения, и приискивает целесообразные врачевства
для каждой силы душевной, очищая деланиями деятельную свою
часть, познаванием мысленную, молитвою созерцательную, и
чрез них достигая истинной, совершенной и прочно
установившейся чистоты сердца и ума, которая не стяжается
никем никогда, иначе, как совершенством в действовании,
постоянным сокрушением, созерцанием и молитвою в созерцании.
