ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>
Пусть никто не думает, братия мои христиане, будто одни лица священного сана и монахи долг имеют непрестанно и всегда молиться, а не и мiряне. Нет, нет; все мы христиане имеем долг всегда пребывать в молитве. Ибо смотрите, что святейший Патриарх Константинопольский Филофей пишет в житии св. Григория Солунского. – Имел святитель сей друга возлюбленного, Иова по имени, человека простейшего, но многодобродетельного, с коим беседуя однажды, владыка сказал о молитве, что всякому вообще христианину надлежит подвизаться в молитве всегда, и молится непрестанно, как заповедует Апостол Павел обще всем христианам: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 17), – и как говорит о себе пророк Давид, при всем том, что был царь, и имел попечение о всем царстве своем: предзрех Господа предо мной выну (Пс. 15, 8), т.е. всегда мысленно зрю Господа предо мной в молитве моей. И Григорий Богослов учит всех христиан и говорит им, что чаще надлежит поминать в молитве имя Божие, чем вдыхать воздух. Говоря это и многое другое другу своему Иову, святитель прибавил еще, что повинуясь заповеданиям святых, нам надлежит не только самим молиться всегда, но и других всех учить тому же, всех обще: и монахов и мiрян, и мудрых и простых, и мужей, и жен, и детей, и побуждать их молиться непрестанно.
Слышавшему сие старцу Иову показалось это новым делом, и он начал спорить, говоря святителю, что молиться всегда есть дело только аскетов и монахов, кои живут вне мiра и сует его, а не мiрян, кои имеют столько забот и дел. Святитель привел новые свидетельства в подтверждение сей истины и новые неопровержимые ее доказательства, но старец Иов не убедился и ими. Тогда святой Григорий, избегая многословия и любопрепирательства, замолчал, после чего каждый пошел в келью свою.
Когда потом Иов молился наедине в келье своей, является ему Ангел, посланный от Бога, иже хочет всем спасться и в разум истины придти (1 Тим. 2, 4), и укорив его, зачем спорил со святым Григорием и противился явному делу, от коего зависит спасение христиан, возвестил ему от лица Божия, чтоб вперед внимал себе и остерегался говорить кому что-либо противное сему душеспасительному делу и противиться воле Божией, даже и в уме своем чтоб не держал противного сему помысла и не позволял себе мудрствовать разно с тем, что сказал святой Григорий. Тогда простейший старец Иов тотчас поспешил к святому Григорию, и припадши к ногам, просил прощения в противоречии ему и любопрительности, и открыл ему все, что сказал ему Ангел Господень.
Видите теперь, братия мои, как имеют долг все обще христиане, от мала до велика, молиться всегда умной молитвою: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! так, чтоб ум их и их сердце навык имели всегда изрекать священные слова сии. Убедитесь же, сколько благоугождается сим Бог и сколько великое от сего происходит благо, как Он, по безмерному Своему человеколюбию, Ангела небесного послал объявить нам, чтоб никто более никакого не имел в сем сомнения.
Но что говорят мiряне? – Мы обременены делами и заботами житейскими: как возможно нам молиться непрестанно?
Отвечаю им, – что Бог не заповедал нам ничего невозможного, а все только такое, что мы можем делать. Почему и это можно исполнить всякому, ревностно ищущему спасения души своей. Ибо если б это было невозможно, то было бы невозможно для всех вообще мiрян, и тогда не нашлось бы столько и столько лиц, кои среди мiра исправляли сие дело непрестанной молитвы, как следует, из коих да будет представителем многих других такого рода лиц отец святого Григория Солунского, дивный оный Константин, который при всем том, что вращался в среде придворной жизни, назывался отцом и учителем царя Андроника, и занимался каждодневно государственными делами, кроме своих домашних дел, как имевший большое имущество и множество рабов, – жену и детей, – при всем том столь был не отлучен от Бога, и столь привязан к умной непрестанной молитве, что многократно забывал, что говорил с ним царь и придворные вельможи о царственных делах, и нередко раза по два и более спрашивал об одном и том же; чем другие вельможи, не зная причины того, смущались и его укоряли, что так скоро забывает дело и повторительными вопросами обременяет царя. Но царь, зная причину того защищал его и говорил: "у Константина есть свои думы, которые не дают ему иной раз со всем вниманием относиться к делам нашим".
Премногое множество было и других подобных, которые, живя в мiре, всецело были преданы умной молитве, как уверяют исторические о них записи. – Итак, братия мои христиане, умоляю вас и я вместе со святым Златоустом, спасения ради душ ваших не нерадите о деле таковой молитвы. Подражайте тем, о коих я сказывал, и сколько возможно последуйте им. Сначала это может показаться вам очень трудным, но будьте уверены, как бы от лица Вседержителя Бога, что самое сие имя Господа нашего Иисуса Христа, непрестанно вами призываемое, поможет вам преодолеть все затруднения, а с продолжением времени вы навыкнете сему деланию и вкусите, сколь сладко имя Господне. Тогда опытно познаете, что дело сие не только не невозможно и не трудно, но и возможно и легко. Почему святой Павел, знавший лучше нас великое благо, какое доставит сия молитва, заповедал нам непрестанно молиться. Не стал бы он обязывать нас к сему, если б это было крайне трудно и невозможно, зная наперед, что в таком случае мы, не имея возможности исполнить то, неизбежно оказывались бы ослушниками его и преступниками заповеди его, и через то делались достойными осуждения и наказания. А это не могло быть в намерении Апостола.
К тому же поимейте во внимание и способ молитвы, как возможно непрестанно молиться, – именно – молиться умом. А это мы всегда можем делать, если захотим. Ибо и когда сидим за рукоделием, и когда ходим, и когда пищу принимаем, и когда пьем, всегда умом можем молиться и творить умную молитву, благоугодную Богу, молитву истинную. Телом будем работать, а душой молиться. Внешний наш человек пусть исполняет свои телесные дела, а внутренний весь пусть будет посвящаем на служение Богу, и никогда не отстает от этого духовного дела умной молитвы, как заповедует нам и Богочеловек Иисус, говоря в святом Евангелии: ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже втайне (Мф. 6, 6). Клеть души есть тело; двери наши суть пять чувств телесных. Душа входит в клеть свою, когда ум не блуждает туда и сюда по делам и вещам мiрским, но находится внутрь сердца нашего. Чувства наши затворяются и остаются такими, когда мы не даем им прилепляться к внешним чувственным вещам, и ум наш таким образом остается свободным от всякого пристрастия мiрского и сокровенной умной молитвою соединяется с Богом Отцом своим.
И Отец твой, видяй втайне воздаст тебе яве, прилагает Господь. Видит, ведающий все сокровенное, Бог умную молитву и воздает явными дарами великими. Ибо и эта молитва есть истинная и совершенная молитва, которая исполняет душу божественной благодатью и духовными дарами, подобно мνру, которое чем крепче затыкаешь сосуд, тем благоуханнейшим делает сосуд сей. Так и молитва, чем крепче заключаешь ее внутрь сердца, тем более она обилует божественной благодатью.
Блаженны те, которые навыкают сему небесному деланию, потому что им они побеждают всякое искушение злых бесов, как Давид победил гордого Голиафа. Им погашают бесчинные пожелания плоти, как три отрока угасили пламя пещи. Сим деланием умной молитвы укрощаются страсти, как Даниил укротил диких зверей. Им низводят росу Духа Святого в сердце свое, как Илия низвел дождь на гору Кармил. Сия умная молитва восходит до самого престола Божия и хранится в златых фиалах, и, как кадило, благоухает пред Господом, как видел Иоанн Богослов в откровении: двадесять четыре старцы падоша пред Агнцом, имуще кийждо гусли, и фиалы златы полны фимиама, уже суть молитвы святых (Апок. 5, 8). Сия умная молитва есть свет просвещающий душу человека и сердце его воспламеняющий огнем любви к Богу. Она есть цепь, держащая в единении Бога с человеком и человека с Богом. О, ни с чем несравнимая благодать умной молитвы! – Она поставляет человека в положение всегдашнего собеседователя с Богом. О, дело, воистину дивное и предивное! Телесно обращаешься с людьми, а умно беседуешь с Богом.
Ангелы не имеют чувственного гласа, но умом приносят Богу непрестанное славословие. В этом состоит все дело их и этому посвящается вся жизнь их. Так и ты, брате, когда входишь в клеть свою, и затворяешь дверь, т.е. когда ум твой не влается туда и сюда, но входит внутрь сердца твоего, и чувства твои заключены и отграждены от вещей мiра сего, и таким образом всегда молишься, тогда ты бываешь подобен святым Ангелам, и Отец твой, видящий тайную молитву твою, которую приносишь ты Ему в сокровенности сердца своего, воздаст тебе яве великими духовными дарами.
Да и что еще большее лишшее желаешь ты от сего, когда, как я сказал, ты мысленно всегда находишься пред лицом Бога и беседуешь с Ним непрестанно, – беседуешь с Богом, без Коего никогда никакой человек не может быть блаженным ни здесь, ни в другой жизни.
Наконец, брате мой, кто бы ты ни был, когда возьмешь в руки сию книгу, и прочитавши, возжелаешь испытать делом ту пользу для души, какую доставляет умная молитва, тепле прошу тебя, не забудь, когда станешь творить молитву сию, с одни воззванием: Господи помилуй! вознеси к Богу прошение и о грешной душе того, кто потрудился над составлением сей книги, и того, кто тратился на отпечатание и издание; ибо они имеют большую нужду в молитве твоей, да обрящут милость Божию душе своей, как и ты своей. Буди! Буди!
